|
Людмила САНИЦКАЯ
СТИХОТВОРЕНИЯ
Река
Голубоокая река,
Ресницы – бархат камышовый…
Земли родной первооснова,
Чиста, тиха и глубока.
Туманом упадает грусть,
А утром всходит облаками…
Не замутнённая веками
Краса – есенинская Русь.
Она несёт благую весть,
Душевные омоет раны…
Края есть чудные и страны,
Но сердце бьётся только здесь.
Листопад
Золотые бабочки с берёзки –
Листья августовские летят.
Огневицы-осени наброски,
Робкий, неокрепший листопад…
Среди буйства зелени и сини –
Первые янтарные мазки.
На плечах печальницы-России –
Павлово-Посадские платки…
22 июня
Прозрачная речка
в зелёных ладонях осоки.
Мерцанье и трепет,
и блеск молчаливых стрекоз.
Плывущее небо
огромно, светло и высоко.
И смерть невозможна,
и нет ни обиды, ни слёз.
Ромашковый луг
нас с тобой укрывает
по пояс.
Июньскому полдню
сегодня не видно конца.
Но где-то вдали
закричал прибывающий
поезд,
В котором на фронт
навсегда мы проводим
отца.
Братцево
Запущенный парк за оградой,
Кирпичная кладка моста…
Как сердцу уютно, как радо
Оно этим милым местам.
Тенистость, душистость, дремучесть,
Нестриженность дикой травы,
Упрямой речушки живучесть,
Текущей из старой Москвы.
Поблекшая белоколонность
Усадьбы на древнем холме,
И трепетность, и растворенность
В покое, тепле, тишине.
Малиновый звон колокольный
Оттуда, где храм Покрова…
…Околица Первопрестольной.
Отечество. Память. Москва…
* * *
Что не названо словом -
оставляет возможность свершенья.
Акварельно и зыбко
занимается свет.
Ещё нет лжи и правды,
отчаяний и воскрешений,
ещё слышно «быть может»,
а не жесткое «нет».
Что не названо словом -
ещё лишено очертаний,
созревает и длится
в затаённой тиши...
Но уже проступает
предчувствие, предначертанье,
согревая дыханием
близкой души.
* * *
Пока ещё разлука - не разрыв.
Пока ещё печаль остановима.
И музыки тревожащий надрыв
Пока ещё проскальзывает мимо.
Пока ещё в горячечном бреду
Блеснет нам счастье чистотой алмаза...
А что оно похоже на беду -
Когда-нибудь,
когда-нибудь,
не сразу...
Старые письма
Сегодня речь идёт не о любви.
Скорей – о человеческой приязни.
И письма пожелтевшие твои
Уже читаю без былой боязни.
А было – эти лёгкие листы
И почерк нервный – сердце обжигали.
И маленькие боги с высоты,
Смеясь,тугие луки напрягали.
А нынче здесь иные божества
Уютно умостились у камина –
Часы заводят, шевелят дрова
И верно служат мудрой Мнемозине.
Но вот, коснусь исписанных листков –
И замолчу, и затаюсь бессонно…
И светит мне из вереницы слов
Души минувшей пламень потаённый.
Белле Ахмадулиной
Твой сборник, черный глянец с серебром,
Он благороден, как сосуд античный.
Ажурный стих струится мелодично,
Начертанный изысканным пером.
То будто флейты отдаленной трель,
То вздох органа, мощный и печальный...
Но более всего - виолончель,
Твой лучший инструмент исповедальный.
Высоких слов причудливая вязь,
Орнаменты тончайшей филиграни...
И странная произрастает связь
Меж музыкой, душою и стихами.
Чего здесь нет - так звука медных труб.
Открою том с твоим лицом осенним -
И нет ни лет, ни горькой складки губ...
Лишь женщина, гармония и гений.
* * *
Прибежище и труд стихотворенья -
Бессонная тревога и бальзам,
Присущие несчитанным часам
Ночного утомительного бденья.
Надолго затянувшаяся корь,
Стихи давно пересекли границы,
И вот они - то легкая жар-птица,
То в детстве не долеченная хворь.
Ни здравый смысл, ни посторонний взгляд,
Ни сухость дальновидного расчёта
Не исцелят болезни и полета,
И лишь к бессоннице стихи благоволят.
Не задаваясь целью и ценой,
И сроком своего благоволенья,
Пока живу - во мне и надо мной
Прибежище и труд стихотворенья.
* * *
Песчинка-слово, спугнутое ветром,
Укрылось где-то меж твоих высот,
Поэзия, духовный заповедник,
Оставив пару маленьких пустот.
Так в пазле жизни остаются дыры
С отлётом тех, дарованных судьбой –
Друзей, врагов, соседей по квартире,
Одной дорогой спаянных с тобой.
И заживляешь тающие ткани,
Латаешь обветшавшие края -
Простой молитвой, памятью, стихами -
На сквозняках земного бытия.
|
